Рыжее братство. Точное попадание - Страница 24

— Значит, мы едем в Патер, — резюмировала я, закрывая религиозный диспут. — Что это за место?

— Город, небольшой, — машинально ответил Лакс и все-таки, не убоявшись магевского недовольства (неужто я такая безобидная с виду?) спросил о другом, том, что действительно хотел знать после моего странного вопроса:

— Откуда ты, Оса?

— Издалека, Лакс, хотела бы объяснить точнее, но сама не знаю как. Там, где я жила, верят в Творца, пусть и называют его разными именами, Силами зовут одни из прислуживающих ему созданий, а богов мелких у нас вообще нет, остались только воспоминания, сказки, легенды. То ли вымерли все, то ли просто ушли, не смогли жить рядом с людьми, почти переставшими верить, слишком занятыми своими делами, чтобы обращать внимание на то, что видно только глазами души.

— Странное место, — передернул плечами вор, ему явно было неуютно. — Как в таком вообще жить можно?

— Мы привыкли, — задумчиво отозвалась я, сама не зная ответа на его вопрос, да что там не зная, даже никогда не задумываясь над ним, потому что слишком привычно, поточу что иначе не получается.

— Теперь понятно, откуда у тебя такая сила, — важно прозвенел Фаль, круто заходя на посадку, — чтобы в таком ужасе выжить, надо быть магевой из магев.

— Не знаю, я ваших не видела, сравнить не с чем, — задумчиво хмыкнула я.

— У тех, о ком я слышал, силы поскромнее, — повернулся ко мне Лакс, — истину узнать, подлечить, защиту поставить, это могут, но вот как ты в один миг и кровь унять и рану затворить — нет… Есть, правда, те, которые знания и могущество в себе преумножают, так они на людях и не показываются. А на что темные способны, нам не узнать, после великого очищения они, если и остались, открыто о себе не заявят, суда да смерти остерегутся.

— Ладно, о колдунах и богах потом как-нибудь покалякаем. Вы мне про Патер дальше рассказывайте, — почти потребовала я. Однако намотала на гипотетический ус (не грузинская красавица, не растут) очередную порцию данных на сей раз о разновидностях магах (бродячие, открытые миру, скрытные исследователи и чернокнижники) и историческом процессе их развития. За всеми этими рассуждениями я успела позабыть, что еду на Белке и в очередной раз начала медленно сползать на правую сторону. Пришлось торопливо выправиться. — Я в здешних местах впервые, каждая мелочь интересна. Фаль мне что-то про Лиомастрию жужжал вчера.

— Лиомастрия — эльфийское княжество, земли Дивных, Оса, те, что с людским королевством Хавалом граничит. Патер один из его городов, небольшой, но значения не последнего. Торговля с эльфами через него идет, не с селами же и хуторками им торговать…, - принялся рассказывать Лакс, я слушала молча, не перебивала, Фаль тоже помалкивал, но, кажется, задремал у меня на плече совершенно не интересуясь геополитической обстановкой в регионе.

Дорога ровно ложилась под копыта коней, засеянные поля сменились разнотравными лугами, умопомрачительно щедрыми на буйство зелени всех оттенков, пестроты цветов и соцветий. Я словно в заповедник попала, дышалось, не смотря на все наливающийся зноем летний денек, легко, глаз радовался, а голову и язык занимала болтовня со словоохотливыми спутниками. Впрочем, я приметила кое-что еще, обо всем на свете Лакс был готов щедро поведать мне и Фалю, но когда речь сворачивала на что-то касающееся его лично, особенно прошлого, весьма успешно поворачивал беседу в другую сторону. Уважая его тайны, я и не думала ничего выпытывать. Оно мне надо? Если захочет, сам расскажет, а нет, так пусть в молчанку играет.

— Все, — поняв, что попа моя уже напоминает отбитое филе, и даже веселая болтовня больше от этой живоболящей проблемы не отвлекает, я, наплевав на гордость, решительно слезла с Белки. Получилось не более изящно, чем забиралась, и, взяв лошадь под уздцы пошла, держа ее в поводу поначалу медленно, а потом своим обычным шагом, который частенько заставлял парней бежать за мной вприпрыжку, не в том смысле, что очарованны были, а просто своим шагом догнать не могли.

— Что случилось, Оса? — понаблюдав за мной, чуть обеспокоился Лакс, склонив рыжую голову пониже.

— Это самое место, — я небрежно хлопнула себя свободной рукой по ягодицам, — отбила напрочь и, наверное, кое-что натерла, но пока не фатально, поэтому, не доводя до беды, я лучше немного пройдусь, ноги разомну.

— Ты нездорова? — недоуменно сдвинул брови парень, для которого вся наша примерно трехчасовая поездка была не более чем легкой прогулочкой.

— Лакс, до этого дня я садилась на лошадь три раза. Один раз, чтобы… — я задумалась, как объяснить приятелю, что такое фотоснимок, — быстрый портрет нарисовали, второй раз лошадь подо мной вел за собой человек и только в третий я минут десять каталась сама, причем большую часть времени тратила на то, чтобы отмахиваться от слепней и оводов, которые жрали бедную конягу. Так что, имей некоторое снисхождение к моей неопытности.

Лакс недоуменно моргал, какие-то контакты в его голове никак не хотели замыкаться или наоборот что-то замкнуло накрепко, аж дым из ушей повалил.

— Чего ты такой удивленный, как снеговик летом? — малость стыдясь своего покаяния, сварливо спросила я.

— Никак понять не могу, — прищелкнул пальцами вор, — если ты рода знатного настолько, что с тебя портреты пишут, то почему на лошади ездить не обучена, или, — парня осенило, он даже хлопнул себя по лбу, — тьфу, болван, дамское седло нужно? Только, — рыжий нахмурился, шла быстрая работа мысли, — где ж его тут сыскать?

— Нет, нет, — помотала я головой, — род у меня самый обычный, если судить на ваш манер, мать счетоводом служит, отец из стражников. Только у нас вообще на лошадях мало кто ездит, они скорее для развлечения, как птицы из экзотических стран или маленькие собачки.