Рыжее братство. Точное попадание - Страница 38

— Оставьте меня наедине с князем, а сами ступайте, это самой лучшей помощью будет, — твердо предложила я, имея в виду не только пожилых эльфов, но и своих друзей.

Поскольку речь шла о колдовстве, перечить мне ни мудрые советники, ни приятели не стали, первые выскользнули за колокольную завесу молча, вторые, отягченные весомым кошелем и щедрым обещанием пастилы, направились следом с требованием в глазах непременно рассказать им обо все, когда ворожить закончу. И вот мы остались наедине с прекрасным князем. Тот с робким любопытством глянул на меня из-под ресниц.

— Я почему попросила всех уйти, — серьезно начала я, набравшись наглости, — нам с тобой решить надо, Аглаэль, на чем я заклятье писать буду. От материала тоже много зависит. Можно, разумеется, какую-нибудь посимпатичнее побрякушку взять и на ней знаки нацарапать, или бумагу использовать и в одежду зашить, только, сам понимаешь, это не слишком надежно. Ведь защитный амулет, сотворенный для одной персоны, пусть даже случайно способен попасть к другой.

— Что предлагает магева? — доверчивый взгляд эльфа уперся в меня, как прицел лазера.

— Ты не просто эльф, ты наследник князя, в мистическом смысле архетип эльфийского народа, олицетворение своей расы, ее защитник и правитель. И я вижу только один способ сделать так, чтобы чары мои достались только тебе, а через тебя накрыли все посольство. Надо написать магические знаки на твоем теле, — выдвинула я свою сумасшедшую версию, основанную на ворохе случайных книжек по магии, пролистанном в своем мире и куда большей куче фантастической литературы. А еще, самое главное, на внутреннем ощущении правильности затеи.

— Чем? — Аглаэль был удивительно спокоен, словно каждый день получал такие сногсшибательные предложения.

— Можно использовать какую-нибудь краску, но и самая стойкая все равно сотрется со временем, даже если ты решить не мыться. Другое дело, если знаки на теле процарапать. Когда ранки заживут и исчезнут, останется память тела о том, где и как они были нанесены, поэтому, полагаю, заклятье будет продолжать действовать.

— Я согласен, — решительно объявил эльфийский князь, глаза его грозовые разгорелись ярким пламенем возбуждения. Кажется, Аглаэль был готов на любые жертвы во имя высшей цели, в том числе и позволить совершенно незнакомой девице расцарапать себя в пух и прах.

— Хорошо. Я постараюсь все сделать быстро и процарапать знаки поменьше, чтобы сильно не травмировать кожу, — пообещала я, очень жалея, что колдовская необходимость вынуждает меня осквернить такое красивое создание. Я чувствовала себя тупым балбесом, который собирается накарябать на Венере Милосской нетленно-пошлую надпись: "здесь был Вася".

— Я согласен, с одним условием, — глядя на меня из-под длиннющих ресниц, с мягкой настойчивостью уточнил князь, торжественно сняв цепь, скинув расшитый мелкими розами по бортам жилет, и начиная снимать свою восхитительную полупрозрачную рубашку — мечту романтика — стриптизера. Н-да, разоблачался он так изящно, словно танцевал под неслышную музыку, мне даже стало слегка неловко от бесплатного созерцания процесса.

— Да? — я нарочито скептично выгнула бровь, гадая, чего это эльф, анестезию просить будет?

— Ты не процарапаешь, а вырежешь на мне эти знаки так крупно, как только возможно, магева, — чуть охрипшим, этакая сексуальная хрипотца очень шла мелодичному голосу князя, мужественно уточнил Аглаэль.

— Гм, это, конечно, надежнее, но что если ты истечешь кровью, прежде, чем я закончу первую рунную комбинацию и смогу заняться второй, исцеляющей травму? — опасливо уточнила я, гадая, а не собирается ли загадочный эльф с моей помощью себе эвтаназию сделать? Вдруг ему жить надоело или какая любовь несчастная загрызла?

— Не опасайся, — чуть печально улыбнулся князь, завершив сеанс вынужденного стриптиза на самом интересном месте, то есть, обнажившись аккурат до пояса, причем в верхней части. — Я не маг, но одарен некоторой властью над всем живым, мне под силу не позволить жизненным сокам погибельно истечь из собственного тела. Накладывай чары, магева.

— Ну, раз ты настаиваешь, — я пожала плечами и вытащила из сумки ножик. Аглаэль довольно улыбнулся и выкрикнул что-то в направлении занавески из колокольчиков.

Я снова не различила в мелодичной трели ни слова, однако, совершенно неожиданно оказалось, что мне понятен смысл речи. Князь просил охрану удалиться и караулить снаружи. С чего бы это такой талант к языкам? Я с подозрением посмотрела на кулон друга народов. Уж не ему ли, извлеченному из земли и заработавшему в полную силу, я обязана новоявленным лингвистическим дарованием? Впрочем, сейчас это было неважно. Князь уже опустился на ковер, грациозно раскинул руки, глядел на меня приглашающе. Страха в его грозовых глазах не было абсолютно, только какое-то тщательно скрываемое лихорадочное возбуждение. Мда, если б мне живот резьбой без общего наркоза украшать собирались, я бы такой спокойно не была и добром бы в руки хирургов-садистов не далась. Все-таки эльфы странный народ, хоть и чертовски красивый, вон как элегантно раскинулся, будто и не сам лег, а целая команда с режиссером во главе укладывала битый час для съемок в эротическом журнале. И почему я не художник, такое полотно можно было бы наваять или уж на худой конец, почему я без фотоаппарата, снимки любое издание с руками бы оторвало?

— Где будем делать руны? — опустившись на колени перед телом, с показной деловитостью осведомилась я, словно портной, уточняющий у клиента последние детали перед выполнением заказа. — Грудь или живот? Наверное, все-таки лучше живот, вы же так любите прозрачные рубашки…