Рыжее братство. Точное попадание - Страница 42

За моей спиной, весело помахивая хвостом, стоял конь, а совсем рядом с плечом порхал заспанный Фаль, похоже, своей бурной жестикуляцией я не только помешала ему приземлиться на привычный насест, но и вовсе едва не сшибла в траву. А уж услыхав, что я именую его "рыжим мерзавцем", бедняга сильф и вовсе едва не зарыдал. Во всяком случае, глаза блестели очень подозрительно, а обида была написала на лукавой мордочке километровыми буквами. Как уж они умещались, не знаю.

— Это не о тебе, а о коне, просто масть одна, — поспешила я успокоить чувствительно Фаля и подставила ему в знак примирения ладонь.

Сильф тут же устроился на ней со всем комфортом и расплылся в блаженной улыбке чуть виноватого облегчения: "и правда, как это мне в голову взбрело, что кто-то может обругать меня, такого замечательного, нехорошими словами? Право слово, наверное, только со сна".

Конь же, кому собственно и был адресован мой возмущенный возглас, даже ухом не повел, вернее, пряданул острыми ушами, сделал ко мне несколько шажков и вновь лизнул в щеку. Я снова взвыла, а мерзавец блаженно прижмурил глаза, словно наслаждался негодующими звуками.

А эльфы, наконец, слегка опомнились, вышли из ступора и наперебой затараторили так быстро, что все голоса слились в одну музыкальную волну, из которой мне, скорее всего только благодаря чудесному кулону друга народов, удалось вычленить основной смысл и я едва не взвыла снова. Представители дивного народа как один восхищенно талдычили одно: этот рыжий прохвост с фингалом во весь глаз решил стать моим другом и спутником, как иногда, правда, чрезвычайно редко (мне, разумеется, сказочно повезло) поступают эльфийские лошади. Вместо того, чтобы возить, того, кто оседлал тебя или купил или принял в дар, ну или еще каким там образом кони из рук в руки переходят, эти копытные демоны, не доверяя ответственную процедуру выбора двуногим персонажам, сами подыскивают себе товарища по нраву и всюду сопровождают его.

— Блин, — пересадив Фаля на плечо, я запустила в волосы обе руки и ожесточенно почесалась, пытаясь сообразить, что делать и как быть.

Эльфы продолжали восхищаться, а Лакс, уже уяснивший, что перевод мне не нужен, лукаво ухмылялся, не пытаясь даже изобразить хоть видимость сочувствия.

— И что, этот рыжий теперь от меня не отстанет? — жалобно уточнила я, хороня последнюю надежду.

Дивные хором принялись уверять меня в необыкновенной прочности привязанности коня, который, по их словам, был настоящей умницей, случалось, возил и самого князя Аглаэля, и, эльфы, подчеркнули это как особое достоинство, очень любил пошалить. Конечно, я, как "великолепная наездница", приняла сие сообщение с безграничным восторгом. Словно понимая, что говорят о нем, лошак положил мне голову не плечо и шумно выдохнул бархатными ноздрями воздух в непосредственной близости от уха.

Пытаясь снова начать слышать, я смирилась с ситуацией, машинально почесала его лоб и вяло поинтересовалась именем коня. Эльфы великодушно просветили меня по этой части, сообщив, что рыжего мерзавца именуют — Солнечный Вихрь, Подобный Стремительному Полету Стрелы, но вообще-то я, великая магева, угадала его просторечное имя, ибо князь Аглаэль тоже привык звать коня Дэлькор, что в переводе с эльфийского и значит что-то среднее между хитрюгой, шалуном и мерзавцем.

— Ясного утра, Оса! — подошел ко мне поближе Лакс, жадно разглядывая жеребца. — Пока ты обзаводилась конем, я получил от наших гостеприимных хозяев кучу вещей для тебя. Вор показал мне очень объемную сумку, которая и сама по себе была настоящим произведением искусства. Неверно истолковав мой взгляд или же сделав это нарочно, Лакс заметил: — Если б я не отпирался, нам бы всучили столько, что и на пяти заводных лошадях не увезти. А так я самое нужное отобрал, одежку, обувь и кое-что еще по мелочи.

Вор просто лучился от гордости и стремления продемонстрировать мне свою нужность и деловитость. Конечно, мы вернулись в шатер. Дэлькор пытался сунуться следом, но я очень настойчиво попросила обождать снаружи и, вот удивительно, жеребец послушался. Только время от времени просовывал под полог морду и тоненько ржал, поторапливая нас. Лакс продемонстрировал мне добычу. Какой бы плотности и текстуры не были отобранные вором для меня вещи, между прочим, идеально подходящие по размеру (то ли у рыжего глаз-алмаз оказался, то ли у эльфов), все они оказались необычайно красивы и легки.

"Пожалуй, в таком великолепии я и сама буду капельку походить на эльфа", — решила я.

Кроме одежды Лакс раздобыл массу других причиндалов, изящных настолько, что хоть сейчас в музей, однако, весьма практичных. Словом, из купленного в Кочках мы оставили только кружку и флягу. Мои вещи заново переупаковали и приятно поразились не только уменьшению объема, но и веса поклажи. А после этой ответственной процедуры, затрудненной желанием сильфа лично проинспектировать каждую деталь, мы умылись в ручье и отправились на завтрак в обществе князя Аглаэля. Не знаю уж, перекусывали они до нас или так и ждали, пока магева соизволит выдрыхнуться.

Первую трапезу дня накрыли все в том же шатре, где мы держали вчера совет, только боковины шатра живописно приподняли, позволяя солнцу освещать внутреннее убранство и свободно гулять ветерку. Особенно все это понравилось рыжему хулигану Дэлькору, который уже успел проявить свой дивный нрав, промчавшись туда сюда по ручью и обдав нас щедрыми фонтанами брызг. Конь пристроился у меня за спиной, точно ближайший советник, он лег по-собачьи, положив длинную морду с фигналом на скрещенные ноги. Я не знаю, могут ли вообще-то лошади принимать такие позы, но даже если и нет, моего, теперь уж навсегда моего коня, об этом предупредить точно забыли.