Рыжее братство. Точное попадание - Страница 44

— Ну, как я выгляжу? — я повернулась к Лаксу, кокетливо вскинув голову.

— Красотка! — заценил вор, сопроводив слова каким-то интересным жестом похожим на фигу и знак о'кей одновременно. Я уже успела уяснить значение этой пантомимы, аналогичное привычному поднятому вверх большому пальцу при сжатых в кулак остальных.

Наверное, решив, что я обращалась к нему, что-то проржал Дэлькор. К счастью, цепочка со знаком друга народов его "речь" не перевела, и я так и не узнала, что думает обо мне жеребец.

Мы закончили завтрак, оседлали коней, на своего, конечно, я напялила сбрую только с помощью Лакса и Фаля. Разобраться в многочисленных ремешках и прочих хитрых приспособлениях было не так-то просто. Дэлькор с интересом оглядывался на наши действия, но стоял почти смирно, скорее всего, только потому, что ему было любопытно. Я, между прочим, честно сообщила жеребцу о своих великих умениях по части верховой езды и болезненных (это еще мягко сказано) ощущениях в мышцах после вчерашнего путешествия, намекнула и на то, что ежели он будет неаккуратно меня везти, непременно пересяду на другую лошадь или вообще пешком пойду. Не знаю, что из моих речей уяснил конь, только почему-то сразу ревниво покосился на бедную Белку и попытался тяпнуть ее за бок. Получил от меня по мордасам и обиженно заржал, но жестокие шалости оставил, только стоял, раздувая бархатные ноздри, и пофыркивал. Но Белка, а на нее мы нагрузили все наши вещи и запас продовольствия, таки всученный на прощанье щедрыми эльфами, на всякий случай отошла от задиристого соседа подальше.

Аглаэль и советники с прилагающимися к титулам охранниками вышли проводить нас на дорогу. Да, скажи мне кто вчера утром, что следующий день я встречу в обществе эльфийского князя, ни за что бы не поверила. Жизнь непредсказуема и в этом ее главное достоинство! Расцеловав эльфа в обе щеки, от чего он приятно зарозовел, я кое-как взгромоздилась на коня. Эта скотина была почти на треть выше Белки, поэтому мне бы полагалось чувствовать себя парящей надо всем и вся, я же большей частью гадала, насколько больно будет падать с этой игривой животины, если она вздумает надо мной пошутить.

Все желали нам счастливого пути, клялись в вечной дружбе, причем совершенно серьезно, это ж не люди, по пьяни обещающие золотые горы, а потом удивленно бормочущие "да мало ли что я на тебе обещал", а когда мы отъехали на несколько шагов, эльфы а капелла затянули мелодичную прощальную песню. Вот тут я и пожалела, что не имею поэтического дара, проникновенные слова так и просились на бумагу. Увлекшись попытками запомнить хоть несколько фраз, я даже позабыла, что еду на Дэлькоре, так мягко и осторожно шел конь. Я, вот диво, даже не заваливалась то и дело на бок. Вряд ли за день мне удалось достичь выдающихся успехов в области верховой езды, ночью никаких занятий тоже не было, а значит, призналась я себе, рыжий разбойник шел удивительно мягко, бережно неся неопытную всадницу, и подстраивался под ее непривычное тело. Я почти раскаялась в своем недоверии к жеребцу (почти, потому что в глубине души продолжала подозревать, что шкодливый мерзавец усыпляет мою бдительность) и, наклонившись к уху Дэлькора, шепнула:

— Знаешь, я думаю, мы сможем подружиться! — и авансом в счет будущих отношений погладила коня по длинной шее. Грива у него оказалась куда мягче Белкиной, походила больше на густые человечьи, нежели на жесткий конский волос, и вот удивительно, почти не путалась. Надеюсь, не из-за того, что эльфы его шампунем-кондиционером каждый день мыли, а то у меня из всей бытовой химии лишь кусочек чего-то похожего на мыло, во всяком случае, слегка пенится и приятно пахнет, и маленькая бутылочка густой жидкости — полный ассортимент раздобытый заботливым Лаксом у дивных.

Ну ничего, дайте мне только до города добраться, денежки есть, э-эх, развернемся, пополним запасы. Обожаю тратить монетки и бумажки на что-то приятное и баловать себя, ведь никто другой тебя так хорошо не побалует, просто потому, что не сможет постигнуть чего загадочной женской душе будет угодно в данный конкретный момент. Не всегда же нам, дурам, конфет и цветов хочется, мне так и вообще почти никогда. А цветы я не только не пью, но даже и не ем, поскольку не коза.

Дэлькор выгнул изящную, как у лебедя или балерины шею, повернул ко мне голову, проржал что-то ласковое и прежде, чем я успела отстраниться, снова лизнул в щеку. Ну точно кот или пес на четырех копытах! Или в прошлой жизни был кем-то из друзей человека.

— Это любовь! — язвительно прокомментировал Лакс наши нежности.

— Нет, пока только дружба, — важно пояснила я. — Ты же видишь, он целует меня только в щечку!

— А, ну точно, — со смешком признал мою правоту вор и вернулся к созерцанию дороги, насвистывая под нос мелодию, спетую нам эльфами, нигде не сфальшивя. Фаль подхватил забаву, вплетая в канву свиста собственные мелодичные трели, и запорхал вокруг нашего маленького каравана, снижаясь и взмывая вверх в такт музыке. Получалось очень красиво: чудесная мелодия, радужное порхание в воздухе, солнечные лучи, заливающие дорогу, заставляли крылышки мотылька ослепительно сиять. В этот концерт совершенно естественно вплетался перестук копыт, шелест трав, стрекот насекомых, пение птиц, а потом и далекий собачий лай, мычание коров и петушиные соло. Мы проезжали деревню, раскинувшуюся более чем в паре километрах от основной дороги, но пастух гонял стадо совсем рядом с "проезжей частью".

С приближением города и по мере удаления от земель эльфов людские поселения стали попадаться на глаза все чаще, я даже перестала откладывать в памяти их примитивные названия. Все-таки не умеют простые люди у нас звучные имена давать своим деревням. Большие Кочки, Кривые пни, Выселки, Козлищи — это еще были самые поэтичные из достойных упоминания. Где-то в голове зашевелились воспоминания об истоках этого грубого обычая: чем непригляднее назовешь для молвы себя или дом свой, тем больше шансов, что беда стороной обойдет. Не знаю уж, есть ли в этом магическая правда, но чему-то романтичному в моей душе такие предрассудки претили жестоко. Однако, поскольку не во власти магевы переименование географических объектов, оставалось только смириться с грубой действительностью и найти утешение в созерцании окрестностей. Никогда бы не подумала, какое счастье ехать по дороге не думая, что за следующим поворотом можно наткнуться на воняющую свалку отходов. Конечно в городе, это мне Лакс сказал, когда я с ним своим восторгом поделилась, в тех частях Патера, что победнее, воняет довольно сильно, канализация, конечно, проложена, но забита крепко, да и чистят ее нерегулярно.